Бывают ли "дети восьмого вида"?
Как в российских школах собираются воспитывать толерантность ?
С первого января будущего года все школы России должны стать инклюзивными – то есть готовыми обучать инвалидов вместе и наравне с остальными детьми. Но готовы ли к этому все – и не только директора школ с учителями, но и сами родители, а главное, дети?! Об этом размышляли светила педагогической мысли России, приехавшие на международную конференцию в стенах Ставропольского пединститута. И выводы прозвучали, увы, не внушающие оптимизма.
Вымирающая Россия? Или надежда есть…
КАВПОЛИТ уже рассказывал о международной научно-практической конференции «Развитие системы педагогического образования», которая завершилась на днях в Ставрополе. Это одна из самых авторитетных площадок в России, где собираются учителя и ученые-педагоги, чтобы обсудить свои проблемы. На конференцию, которая прошла уже в 11-й раз, приехали около тысячи участников со всего Юга России, Москвы, Санкт-Петербурга и стран Закавказья.
Одна из площадок была посвящена тому, как учить «особых» детей. И речь, кстати, вовсе не только об инвалидах. Так, профессор социологии из Ставропольского пединститута (СГПИ) Татьяна Маслова рассказала о том, как остро сегодня в регионе стоит проблема обучения детей-билингвов – то есть двуязычных.
Поделилась Маслова результатами проведенного ею исследования. 95% из опрошенных ею педагогов на востоке Ставрополья признались, что в их классах есть дети десяти и более (!) национальностей. И лишь 63% педагогов отмечают, что в связи с этой этнической пестротой отсутствуют внутришкольные конфликты. 35% учителей говорят, что и сами испытывают трудности в связи с таким культурно-языковых разнообразием в классах, а 15% признались, что ощущают ксенофобию и со стороны самих учеников.
Академик Николай Малофеев, возглавляющий Институт коррекционной педагогики Российской академии образования (РАО) говорит, что число «особых» детей в России постоянно растет. В их число входят не только инвалиды (скажем, сейчас 580 тысяч деток в стране получают пенсию по инвалидности), но и ребята с умственными отклонениями, задержкой развития… Сюда же нужно приплюсовать детей с синдромом недостатка внимания и гиперактивности. В общем, если чиновники в докладах говорят о 3-4% детей, требующих особого подхода (чаще всего – с ограниченными возможностями здоровья), то в реальности их в разы больше: почти каждый четвертый.
При этом доля их постоянно увеличивается на фоне демографической «ямы», из которой Россия никак не выберется. В своем докладе Малофеев привел такие цифры: с 1995 по 2012 годы число подростков в возрасте 10-17 лет уменьшилось в стране на 43%, а ребят старшего подросткового возраста 13-17 лет – на 54%. В структуре населения доля детей за эти годы снизилась с 30% до 18%.
Зачем играть в политкорректность?
Николай Малофеев считает, что сегодня в погоне за политкорректностью (чтобы казаться более демократичными в глазах Запада) российские чиновники, которые занимаются коррекционным образованием, перешли грань абсурда. Чтобы избежать обидного, по их мнению, слова «инвалид», используют глупые и еще более жуткие эвфемизмы – скажем, «дети восьмого вида» (то есть с легким замедлением умственного развития).
По словам Малофеева, сейчас в педагогической среде всех качнуло в одну крайность: мол, нужно массово закрывать спецшколы, а детей оттуда переводить в обычные учебные заведения – но на инклюзивные программы. Делается это порой якобы ради экономии, хотя инклюзивное образование намного дороже, ведь требуется индивидуальный подход к каждому ребенку.
Скажем, поступает в «обычную» школу ребенок с инвалидностью по слуху. И мало кто вообще станет разбираться, а что за инвалидность – ну, глухой, и все! А ведь такие дети могут быть глухими от рождения, тугоухими, оглохшими. А еще есть дети с кохлеарной имплантацией (у которых потеря слуха связана с поражением нервной системы). Такие имплантаты – уже не редкость, в России их практикуют с 2005 года. Но даже учета их нет! Как нет и педагогов, которые способны профильно, точечно с ними работать.
В целом же в инклюзивном образовании, говорит академик Малофеев, сегодня есть две крайности. Одна – когда таких детей начинают всячески щадить, на уроках физкультуры сажают подальше на лавочку, натягивают оценки, «рисуют» красивый аттестат… Другая – когда им дают максимальную нагрузку. Оба подхода вредные и опасные, уверен Малофеев.
Он привел живой пример, который наблюдал в одном из регионов страны. Директоров школ собрали в районо и сообщили, что с первого сентября у них будут учиться и инвалиды по зрению. Один из директоров преподнес это ученикам так: мол, хотели мы летом строить спортзал новый, но теперь все деньги пойдут на пандусы и спецтехнику для слепых… Разумеется, настроил детей против своих же сверстников.
Другой директор поступил мудрее. На общешкольном собрании, обращаясь к ребятам, свое выступление он начал так:
– А кто из вас умеет одеваться с завязанными глазами? А играть в шахматы не глядя? А найти нужный предмет в темной комнате?
Дети, естественно, замотали головами.
– Первого сентября в нашу школу придут ребята, которые все это умеют делать. Так давайте попросим, чтобы они и нас научили…
Фабрика по «производству» детей
Серьезной проблемой современного инклюзивного образования, говорит Малофеев, является не только «игра в политкорректность», но и «соревнование между застройщиками». А соревнуются они, кто больше освоит бюджетных денег на строительстве пандусов и подъемников. Чиновники же ставят «палки» в отчетах, для них дети-инвалиды – не личности, а лишь статистические цифры.
Причем похожая ситуация, говорит Малофеев, и во внешне благополучных европейских странах. Примером он привел Данию. Здесь огромен рынок специалистов, которые обслуживают интересы инвалидов, – это детские аниматоры, соцработники, сиделки… То есть это весьма выгодный бизнес (учитывая, что рынок труда для инвалидов как минимум не растет). Образование же ребенка, его социализация – вопрос второй. Ведь чем больше таких «нянек» ему нужно, чтобы чувствовать себя полноценным членом общества, тем выгоднее.
То же и в России, говорит Малофеев. Многих учителей, родителей, директоров больше волнует, документ какого образца такой ребенок получит. Но для них важны вовсе не сугубо академические, а практические знания.
Подвижки к лучшему Малофеевтоже видит. Уже есть и масса инструктивных писем Минобрнауки России, которые касаются инклюзивного образования. Выбирать форму образования вправе только родители, навязывать его чиновники на местах не могут. Поэтому не должны они и требовать закрытия спецшкол – только если большинство родителей будут «за».
Порадовался Малофеев тому, что с первого года начнется внедрение нового образовательного стандарта – для деток из начальной школы с ограниченными возможностями здоровья. Вы представьте только: к его разработке Институт коррекционной педагогики РАО, который возглавляет Малофеев, приступил еще в 1996 году. Но сколько же трудов понадобилось, чтобы довести его до практики!
А потом, видимо, возникнут новые трудности. Каких именно, поделился директор школы №21 Ставрополя Александр Кизима: он входит в число десяти лучших школьных директоров России, и уже больше 15 лет внедряет у себя принципы инклюзивного образования (сейчас «особых» детей в школе – седьмая часть).
Результаты есть. Так, уже два года подряд школу с золотой медалью заканчивают дети с ДЦП, в будущем году будет еще одна девушка-медалист. Все они – победители олимпиад. Но вот сдача ЕГЭ для этих детей – мука. Привел Кизима простейший пример: дети с ДЦП с трудом попадают в клеточки бланка. Почему же нельзя для них придумать другую форму сдачи экзамена – на компьютере или хотя бы с удобными большими бланками…
У нас же всех хотят грести под одну гребенку. Кизима поделился впечатлениями от своего недавнего визита в Крым. Здесь правительство Украины несколько лет совместно с Канадой реализовывало программу инклюзивного образования. После присоединения Крыма к России лучшие наработки оказались забыты, зато в семьи детей-инвалидов постучался ЕГЭ. И потом их родители жалостливо спрашивали у российских педагогов, приехавших на полуостров: «Да как же вы это сдаете?!»
…Между тем, как напомнил Кизима, в соответствии с новым федеральным законом «Об образовании» уже с первого января будущего года каждая школа в России должна стать инклюзивной. Но одно дело – декларации политиков, а совсем другое – реальная жизнь…
Антон Чаблин
Источник: kavpolit.com
