Во вторник восемь людей были удостоены премии за предотвращение насилия, среди которых были и писатель Микк Пярнитс. Его внешний вид, а также зачитанная речь вызвали острую реакцию в обществе, а министр юстиции Райво Аэг решил Эстонский писатель Микк Пярнитс, в числе восьмерых людей, был удостоен премии за предотвращение насилия. Он создал аккаунт в Instagram «Это не ОК», который описывал случаи харрасмента в Эстонии и позже дал старт целой кампании в соцсетях.

Награждали лауреатов президент Эстонии Керсти Кальюлайд и министр юстиции Райво Аэг.

На награждение Пярнитс пришёл в розовом платье и на каблуках. Сам писатель объяснил это тем, что официальный костюм — это как броня для мужчины, поэтому он надел платье, чтобы таким образом сделать себя уязвимым, каким наше общество видит женщин.

Выступая, писатель подчеркнул, что эстонские законы способствуют педофилии, так как разрешают даже 60-летним мужчинам вступать в отношения с 14-летними по сути ещё детьми.

Кроме того, он заявил, что традиционная семья — самое опасное место для ребёнка и женщины, так как именно внутри семьи чаще всего происходит различного рода насилие, а его жертвы законом не защищены.

«Нам на уровне общества внушают, что женщина принадлежит государству и её единственная функция — производить на свет маленьких эстонцев. [...] Печально, но факт: видимо, нам придётся ждать, когда к механизму создания законодательства попадут молодые и смелые граждане, которые идут в ногу со временем и могут стоять за привилегии всех людей, а не одних лишь мужчин», — отметил в своей речи писатель.

Резюмируя, он задал вопрос «А насколько короткая юбка была у Эстонской Республики в 1940 году?», тем самым сделав отсылку к распространённому в обществе оправданию харрасмента «сама виновата».

…Некоторые время назад я был в командировке в Варшаве. И вот, в сильно авторитетном и правдивом немецком издании «Бильд» выходит статья об утечке доклада экспертов НАТО, что Россия может захватить Польшу за одну ночь. Не спрашивайте, почему не за день. Ночью ведь страшнее. Выхожу я из дома. Пенсионер из подъезда в доме, где я живу, прогуливает собаку — мы уже познакомились, пан Янек неплохо по-русски говорит. И сразу ко мне с вопросом — а как вы, пан, думаете, это правда? Я говорю — конечно. Он в полном расстройстве — а что же армия наша? Неужели больше одной ночи не продержатся? Я отвечаю — нет. Исключено. Может, минут двадцать от силы, а там уж точно сразу лапки кверху. А НАТО нам разве не поможет? Мотаю головой. Да где ж говорю, НАТО вам помочь? Оно в Брюсселе будет сидеть и трястись, чтобы на следующую ночь мы до них не добрались. А лично я сюда приехал, ибо меня комендантом Варшавы назначили. Сейчас разбираюсь, подойдут ли дороги для танков. До человека доходит, что я над ним откровенно прикалываюсь, и он обижается.

— Пан, простите меня, но вы же бред несёте.
— Нет, пан. Это вы бред читаете.

Так что вы меня поймёте — я совсем не удивился, когда правительство Польши потребовало ареста трёх российских диспетчеров, коих оно обвинило в авиакатастрофе под Смоленском. Крушение правительственного борта ТУ-154 10 апреля 2010 года привело к гибели тогдашнего президента Польши Леха Качиньского и его жены, множества министров, депутатов парламента. Всего на траурные мероприятия в связи годовщиной расстрела польских офицеров в Катыни (1940 год) летело 88 польских государственных деятелей. Меня поразило, что тогда на Россию никто не обрушился. Напротив, быстро создали двустороннюю комиссию по расследованию причин, с участием 25 польских экспертов: Россия шла навстречу по любому вопросу. Вскоре вскрылись неприятные для поляков факты. Во-первых, в условиях густого тумана самолёт нельзя было сажать, но три человека — сам президент Качиньский, главком ВВС Польши Анджей Власик и директор службы протокола МИД Мариуш Казана потребовали немедленной посадки. Во-вторых, Власик, пребывая «под мухой» (в его крови оказалось 0,6 промилле алкоголя — грубо говоря, 100 граммов водки), хотя это запрещено правилами полёта, зашёл в кабину пилотов, и призывал их — «Не трусьте!». После падения авиалайнера именно в кабине и нашли его останки: генерал давил на лётчиков до конца.

Поляки были шокированы. Неужели их президент настолько туп и не соображал, чем может закончиться посадка в тумане? Разве их бухой генерал мог скандалить с пилотами, требуя «срочно садиться»? Нет, что-то тут не так. Чуточку времени в Польше по инерции ещё стеснялись, но затем всё пошло на круги своя. Кто вечный творец всех ужасов? Разумеется, старые добрые русские. Я уже привёл пример реакции польского общества на статью «Бильд» в стиле дурдома, так вот — это вообще норма. 30 лет подряд Россия занимает место главного врага польской нации. Вот вы ржать будете, а Польша на полном серьёзе попросила разместить у себя четыре батальона американских солдат, поскольку боится российского вторжения и оккупации. Но теперь его не будет, можно выдохнуть — батальоны же спасут, слава те Господи — разделают всю нашу армию, как бог черепаху.

Истерика продолжается десятилетия, и не снижается на градус. Каждый год придумывают что-то новое. Памятники погибшим при освобождении Польши советским солдатам стояли 27 лет после распада СССР. Никому не мешали. Но кто-то из польских политиков проснулся с похмелья, и выяснилось — эти монументы попросту оскорбляют польское национальное самосознание. По всей республике начался их демонтаж. Чем ответило российское правительство? А ничем. У нас же Польша такой обалденно ценный друг и жизненно важный торговый партнёр, что просто страшно его потерять, вот мы и не обостряем отношения. Мы часто стали так действовать. В нас плюют, а мы утираемся, переминаемся с ноги на ногу, и кротко говорим — «Мы вас любим, может, перестанете?».

Польская пресса напечатала уйму версий авиакатастрофы… таких, что просто пир психиатров. Русские специально нагнали искусственный туман под Смоленск. Русские добили из пистолетов выживших жертв катастрофы. Русские устроили взрыв на борту самолёта… эту «инфу» предоставила газета «Речь Посполита». Правда, доказательств громкого заявления не нашлось — в отставку ушёл главный редактор издания, а автора статьи уволили с волчьим билетом. Однако, дело сделано — 80% жителей Польши уверены: обстоятельства катастрофы неясны, 19% и вовсе считают, что вина России доказана. По уровню бешенства пропаганды — это ещё мало. Польские специалисты постоянно приезжают в Смоленск исследовать обломки — смотрят со всех сторон, ничего не находят, и потом являются снова. Им важно отыскать подтверждение: это вина России, а не выходка президента-самодура с подвыпившим генералом, погубивших десятки людей. Кстати, почему же лётчики «борта N1» упорно пытались сесть, а не ушли на запасной аэродром, что предлагалось изначально? О, тут совсем прекрасная история.

12 августа 2008 года Лех Качиньский с коллегами — президентами Украины и Литвы, летел в азербайджанский город Гянджу, откуда предполагалось ехать автомобилями до Тбилиси: поддержать сидевшего на галстучной диете Михаила Саакашвили. После взлёта Качиньский зашёл в кабину экипажа и потребовал лететь прямо в столицу Грузии. Учитывая, что велась война, командир корабля Гжегож Петручук отказался это делать. Прокуратура Польши признала действия Петручука правильными, а Минобороны даже наградило пилота медалью. Вот только самолёт президента он больше не водил — Качиньский это запомнил. Новые лётчики Ту-154 в Смоленке не хотели потерять работу — и уступили. Но кого это волнует? В 2011 году власти Польши закрыли дело, а в 2016 году начали новое расследование и вымучивают до сих пор. Тут ещё надо осознать: лидер правящей партии «Право и справедливость» — брат-близнец Леха Ярослав Качиньский, прославленный жизнью в одной квартире с мамой и с кошками. Ему важно показать брата мучеником — погибшим в ходе заговора Кремля, а не умершим по собственной глупости.

Сейчас в Польше все будут довольны. Расследование застряло, как свинья в заборе. А тут счастье — такая сенсация. Ясное дело, Россия не выдаст авиадиспетчеров, и это повод для прекрасного шоу с попкорном, включая и возможный призыв к ЕС ввести санкции против РФ. Ситуация шизофреническая — но другого стиля польской политики у меня для вас нет. Тридцать лет люди работали на демонизацию России, и наконец-то ожидаемо свихнулись.

Власти Франции продолжают борьбу со здравым смыслом. В Монпелье и Тулузе сегодня на здания отелей будут проецироваться карикатуры Шарли Эбдо на пророка Мухаммеда.

– Кирилл! – кричу. – В «Боржч» сегодня придешь?
– Не в «Боржч», а в «Борщ», сколько раз тебе говорить.
– Брось! Написано «Боржч». Ты к нам со своими порядками не суйся.

«Пикник на обочине».

«После катка отлично заходит русский борщ» – написал на своей странице в фейсбуке актер и телеведущий Андрей Бочаров. Он вряд ли подозревал, что открывает дверь в ад – кипящий, как разогретая на плите кастрюля. Эта невинная фраза вызывала приступ ненависти среди армии украинских сетевых патриотов. Они бросились доказывать, что борщ представляет собой исконно украинское блюдо, требуя защитить его от поползновений агрессоров. Русские патриоты отвечали им в том же духе, отстаивая собственное первородство горячего свекольного супа. И все это сплелось в огромный ком ненависти, который покатился по соцсетям, обрастая новыми оскорблениями, с отсылками к давним временам и эпохам.

Все дело в том, что слова Бочарева попали на хорошо удобренную почву. В течение последних месяцев у Владимира Зеленского развернули интенсивное наступление на кулинарно-политическом направлении, продвигая его усилиями чиновников, дипломатов и СМИ. Украинское государство продолжает погружаться на дно системного кризиса: экономика падает, дефицит бюджета растет, а растерявшая рейтинг власть откровенно не справляется с вызовом коронавирусной пандемии. И сейчас она остро нуждается в маленькой информационной войне, чтобы сплотить украинцев в борьбе за национальное достояние, цена которого постоянно растет – по причине хронического подорожания овощей.

Поводом для кампании стало прошлогоднее англоязычное сообщение в твиттере российского правительства. Представители страны-агрессора назвали борщ «одним из самых известных и любимых блюд России» – что вызвало возмущенную отповедь официального Киева. Украина потребовала закрепить рецепт борща за собой, включив его в нематериальную часть Всемирного наследия ЮНЕСКО. «Традиции, живые проявления нематериальной культуры являются важным компонентом кросс-культурного диалога поколений. Они играют большую роль в формировании национального мировоззрения. Рад, что аутентичный процесс приготовления борща теперь официально станет признанным достоянием украинских традиций» – заявил министр информационной политики и культуры Александр Ткаченко.

Чуткий нюх патриотов сразу уловил аромат наваристых грантов. Группа национально сознательных граждан вызвалась проехаться по стране вместе с огромным котлом, рассказывая украинцам про сакральное значение бурякового варева, а пропагандисты наперебой кинулись рассуждать на тему украинского расово-кулинарного превосходства. «Почему Россия пытается присвоить себе украинский борщ? Это принципиальный вопрос. Чей борщ, того и народ» – говорит об этом журналист Вахтанг Кипиани. «Мы не просто заявили о том, что борщ – украинский. Мы оказали сопротивление России и ее пропаганде, и нас поддержал мир» – сообщает шоумэн Евгений Клопотенко, называя свекольный суп «мощным культурным феноменом Украины».

И действительно – глобальные корпоративные медиа внесли решающий вклад в раздувание борщевой истерии. Так, издание The New York Times опубликовало статью под заголовком: «В российско-украинском конфликте открывается новый фронт: борщ», повествуя о крахе гегемонистских притязаний Москвы.

«Украинцы недоумевают, почему этот суп принято считать русским – национальным блюдом их заклятого врага… Украинцы видят, что Москва, помимо военного вмешательства, пытается присвоить все культурное наследие восточнославянского мира» – сообщает американское медиа, сравнивая эту историю с борьбой за ближневосточный хумус, которую давно ведут между собой израильские и арабские патриоты.

«Используя сложное прошлое региона, пророссийские идеологи стараются переписать историю, проводя прямую линию от современного российского режима к древней славянской цивилизации… Называть национальное блюдо украинцев русским еще более иронично и оскорбительно, учитывая Голодомор» – вторит этому британская ВВС.

По сути, мы видим здесь бесхитростные попытки еще сильнее стравить между собой два народа – используя для этого самые нелепые и незначительные предлоги. Впрочем, тем же занимаются в украинском МИДе. К примеру, сотрудники украинского посольства в Турции отредактировали статью о борще, опубликованную в местной туркоязычной Википедии. «Я обнаружила на странице турецкой Вики, что борщ – это якобы достояние русской кухни. Мы, украинцы, можем повлиять на такую несправедливость и сознательно направленную против нас информационную пропаганду» – торжественно отчиталась от этом супруга посла Татьяна Сибига.

О победе на сетевых полях немедленно сообщили все топовые телеканалы – потому что новости на тему «Борщ наш!» звучат гораздо оптимистичнее рассказов о переполненных до отказа больницах, где лежат в коридорах ковидные больные. Патриотам приятней говорить о кулинарии – скромно опуская тот факт, что украинцы не всегда могут позволить себе купить «золотой» лук и сверхдорогую картошку. И даже нарезанное к борщу сало зачастую импортируют в Украину прямо из-за поребрика – по причине системного кризиса в декоммунизированном животноводстве.

Между тем российская сторона пока что не совершала серьезного покушения на борщевой приоритет Украины. Говоря о свекольном супе, российские комментаторы всего лишь называют его общим наследием восточноевропейских народов. «Если честно, борщ – это славянское национальное блюдо: оно русское и украинское. Корни те же, но вмешалась политика» – рассказал американскому журналисту шеф-повар московской кулинарной школы «Клевер» Антон Алешин. «Борщ – национальная еда многих стран, в том числе России, Беларуси, Украины, Польши, Румынии, Молдовы и Литвы», – написали в твиттере посольства России в США, явно не желая вступать в поединок с воинами борщевого джихада.

И действительно – это блюдо относится к архаическому периоду становления раннеславянских культур, а, возможно, восходит к временам индоевропейской общности. Славяне, а также взаимодействовавшие с ними балты и романизированное население Дакии, употребляли в пищу похлебку из листьев борщевика, куда со временем стали добавлять буряковый квас и ботву. Ну а современный классический борщ – с разваристым картофелем и корнями свеклы – появился в Восточной Европе не раньше XVI века, после того как была открыта Америка, а в Западной Европе вывели свекольные сорта со сладкими корнеплодами.

Конечно, борщ давно является основным блюдом украинской кухни – что, среди прочего, засвидетельствовано у Гоголя и Шевченко, которые оставили описания «старозаветного» свекольного супа. Однако попытка монопольно застолбить его за Украиной, втянув на кухню совершенно неуместную там политику, выглядит откровенным безумием – тем более, что такие действия всегда заканчиваются горой разбитой посуды. Это подтверждает ожесточенная идеологическая война за самый обыкновенный лаваш, давно развернувшаяся между армянскими и азербайджанскими политиками. Притом, что лепешки такого типа были известны древнейшему населению Кавказа и Междуречья.

По иронии судьбы украинский рецепт борща получил распространение в советские времена, когда его включили в меню интернациональной микояновской кухни, сделав это блюдо типичным на огромном пространстве – от Средней Азии до Камчатки. Однако, эти заслуги – наряду с популяризацией процветавшей в советские времена вышиванки – не помешали объявить войну кулинарным брендам «тоталитарной эпохи». Украинская власть декоммунизировала длинный перечень продуктов, включая «Советское» шампанское, «Московскую» колбасу или «Стахановский» хлеб. А перед Новым Годом в стране критикуют идеологически неправильные салаты, которые служат для патриотов маркером «совкового» вкуса.

О чем говорит мораль этой смешной и грустной истории? Национализм превращает в ненависть все, до чего может дотянуться его пропаганда – и успешно монетизирует межнациональную вражду в пользу правящих классов. Они являются единственными выгодоприобретателями навязанной нам информационной войны, а все остальные становятся жертвами ее разрушительного безумия.

Подумайте над этим, прежде чем написать пламенный комментарий в духе «борщ наш!».

Вчера была на спектакле Богомолова «Бесы» по Достоевскому.
Современное прочтение. 
Концертный зал в Барвихе. Декораций нет, костюмов нет.  Зрителей треть зала.. это из-за рассадки во воемя пандемии.

В первом акте, речь актеров была настолько нудно-монотонной, что мы услышали храп одного из зрителей, впрочем, и мне захотелось задремать.. Храп длился недолго, видимо спутница ткнула мужчину  в бок.
Актов три, а во время антрактов мы с друзьями прекрасно  проводили время в буфете..
В антрактах на первом этаже была обнаружена очередь в раздевалке из желающих покинуть зрелище. А мы досидели до конца, редко общаемся с друзьями, да и приехали так далеко в Барвиху.

Одна из героинь, Варвара Ставрогина , из остатков кожи после пластических операций сделала барабаны для детей-сирот. Это текст такой « нового Достоевского». Это самое приличное из текста.
Ставрогина шепелявит, кто-то ее спрашивает:
—Виниры?
Она кивает головой..
Петра Верховенского играет сам Богомолов, он тоже свистит «с», но это потому, что он непрофессиональный актер и предметы « техника речи»  и «сценическая речь» не изучал. Во рту у многих актеров будто каша.. мы переспрашивали друг друга:
—Что-что он ( она) говорит?
Ну дайте же мне услышать чистую речь! Не дали...

Все с микрофонами и на сцене присутствуют два человека, которые снимают героев и изображение проецируется на экран.
Николая Ставрогина играет блондинка  в длинном кожаном пальто, туфлях на шпильках  и кружевных чулках.  Никакой драматургии блондинка не дает, произносит  текст тихим монотонным голосом, это исповедь педофила , причем с мастурбацией прямо перед публикой...
Только в третьем  акте зритель узнает, что Ставрогин, совершив преступление и спасаясь от правосудия, уезжает в Швейцарию и меняет пол. 
Наконец, того, кого должны были убить,  убили,  и спектакль  закончился. Но до этого жена  жертвы возвращается к нему из Швейцарии, где она работала порноактрисой, и, умница какая, успела , аккурат перед пистолетным выстрелом,  на сцене родить чернокожего ребенка.
Все.
Зазвучало несколько жиииииденьких хлопков, и зал затих. Конечно, после этого актеры и режиссер на поклон не вышли.
Девушки, принёсшие кому-то цветы, так и не смогли их вручить.
В этой тишине мы покинули зал.

PS: билеты стоили 50 000 руб, как я потом узнала, мы сидели в третьем ряду партера в центре. А меня пригласила подруга  Мария Рихтер, и я рада была пообщаться с друзьями