На рубеже десятилетий и даже позднее, вплоть до примерно 2012 года, среди экспертов и журналистов доминировало убеждение, что пространство Интернета и социальных сетей по определению враждебно власти. В конечном итоге даже родился термин «партия интернета», которая в своих политических взглядах якобы противостоит «партии телевизора». Наиболее ёмко эта идея в конце 2010 года была выражена в редакционной статье Газеты.ру:

«Ни для кого не секрет, что в России сегодня, по сути, есть две реальные и массовые партии: партия телевизора и партия интернета. Первая в большинстве своем голосует за Путина с Медведевым и любых единороссов. Вторая в массе своей, пусть и с разных, порой диаметрально противоположных позиций, относится к власти резко критически».

Казалось бы, прошло всего несколько лет, но сейчас едва ли хоть кто-нибудь в здравом уме будет воспроизводить этот тезис, применительно к нынешним настроениям в интернет-среде.  Всего лишь за 2-3 года политический климат в Сети кардинально изменился. Об этом, в частности, говорит проводимый Фондом развития гражданского общества еженедельный анализ мнений в социальных сетях по наиболее резонансным темам общественно-политической повестки. Данная работа проводится фондом уже несколько лет и за данный период мы наблюдаем существенное, если не кардинальное, изменение реакции аудитории на в общем-то схожие информационные поводы.

Оппозиционно настроенные эксперты и политические активисты, порой будучи одними и теми же людьми, тоже констатируют этот сдвиг, однако, как правило, занимаются самоуспокоением, объясняя его техническими манипуляциями («во всем виноваты кремлевские боты» давно уже стало идеей фикс для значительной части интернет-оппозиционеров). Но и до некоторых из них начинает доходить мысль, что происходящие процессы несколько масштабней и серьезней. К сожалению, чаще всего эта мысль приводит к печальному для них выводу «народ не тот» и более глубокого анализа не происходит.

Мы же, в свою очередь, решили сделать попытку ответить в своем исследовательском проекте на следующие вопросы: каким образом произошла данная трансформация, какие факторы оказали на нее решающее влияние, и чего можно ожидать в краткосрочном и среднесрочном периоде с точки зрения политического климата в Сети. И хотя само исследование находится в процессе, уже сейчас можно ответить, по крайней мере, на два первых вопроса, а именно, обозначить те факторы, которые повлияли на изменение структуры политических мнений в Сети.
Фактор первый

За последние восемь лет произошло стремительное изменение демографического состава пользователей российского сегмента Интернета. Как автомобиль перестал в конце прошлого века быть роскошью, а стал средством передвижения, так и доступ в Интернет перестал быть игрушкой (или рабочим инструментом) «прогрессивного» относительно молодого населения крупнейших городов страны и стал вполне демократичным средством коммуникации фактически всех слоев населения. С 2008 по 2015 год уровень проникновения Интернета в стране вырос примерно с 25 до 65%, а средний возраст российского интернет-пользователя на сегодняшний день составляет около 35 лет, всего на четыре года отставая от среднего возраста по стране в целом.

В то же самое время, нужно заметить, что первоначально, в конце прошлого десятилетия, этот массовый пользователь больше делал статистику, чем активно присутствовал в Сети. В лучшем случае – сидел в крупнейших социальных сетях «Вконтакте» и «Одноклассники». В текущем же десятилетии эти люди в полной мере освоились в интернет-пространстве и начали экспансию, в том числе, на те площадки, где формируется политическая повестка – в Facebook и Twitter.

Представление о том, что массовая аудитория представляет собой «белый лист» с точки зрения политических взглядов и пристрастий оказалось стратегической ошибкой тех представителей несистемной оппозиции, которые хотели вовлечь ее в орбиту своего политического влияния. «Партия телевизора» пришла в Сеть с уже сложившейся системой политических координат, не говоря уже о базовых идеологических установках, которые оказались гораздо более консервативными, чем то, что могли предложить им представители оппозиции.
Фактор второй

Массовый консервативно настроенный пользователь, представитель того самого «путинского большинства», влившийся в социальные сети, не оказался там в идеологическом и политическом одиночестве. К 2011-2013 годам даже на относительно конфликтных социальных площадках сформировалась система консервативных «медиаторов» или же, если сказать иначе, лидеров мнений, занимающихся профессиональным производством политического контента данной политической направленности.

При этом их можно разделить на медиаторов первого уровня – людей, обычно сформировавших свой медийный вес вне Интернета, вслед за которыми зачастую новые пользователи и приходят на ту или иную площадку (яркий пример – безусловный флагман русскоязычного твиттера Владимир Соловьев);  и медиаторов второго уровня – лидеров мнений с несколько меньшей аудиторией, сделавших себе имя в онлайне, вовлечение в контент которых происходит спустя какое-то время пребывания на той или иной площадке и зачастую через популяризацию их фигур медиаторами первого уровня.

К 2013 году вся эта довольно сложная сетевая (в обоих смыслах слова) инфраструктура уже полностью сложилась, причем как естественным образом, так и с участием заинтересованных политических групп. Ирония в том, что точно так же как протесты 2011-12 годов повлияли на консолидацию и мобилизацию электората Владимира Путина на президентских выборах 2012 года, так они и сыграли значительную роль в формировании и систематизации пропутинской сетевой экосистемы, оппонировавшей в кризисный период протестующим несистемным силам.
Фактор третий

Без особого труда можно назвать момент резкой мобилизации «путинского большинства» в социальных сетях. Безусловно, это начало 2014 года. Как не сложно догадаться, его триггером стал государственный переворот на Украине и последовавшее за этим возвращение Крыма в состав Российской Федерации.

Эти события не только вызвали зафиксированный социологами резкий рост доверия к Владимиру Путину со стороны населения в целом, но и спровоцировали ранее в целом молчаливых и аполитичных в своем сетевом поведении пользователей на высказывание своей политической позиции в сетевых дискуссиях. Одно из следствий этого явления – резкий рост политизации ранее фактически аморфных в политическом плане массовых социальных сетей «Вконтакте» и «Одноклассники», где как грибы после дождя появились сотни различных сообществ патриотической направленности, многие из которых очень быстро набрали аудиторию в десятки и сотни тысяч пользователей.

Так почему же те, кто ранее молчал и, в лучшем случае, только потреблял контент, вдруг стал активным участником дискуссий? Дело не только в общем патриотическом подъеме, спровоцировавшим публичное излияние чувств, но и в сетевых оппонентах – интернет-пользователях с Украины.

Структура социальных сетей на Украине фактически полностью копирует российскую – российские и украинские пользователи пользуются одними и теми же сервисами, как российскими, так и международными. Более того, подавляющее большинство украинских пользователей в качестве базового языка интернет-коммуникации используют русский. В момент обострения отношений между Россией и Украиной все эти факторы привели к тому, что украинские пользователи, будучи изначально несколько более политически активными в Сети, спровоцировали пользователей из России на участие в политических дискуссиях по международной и внутриполитической повестке.

Таким образом произошла политическая инициация «политического большинства» в социальных сетях, но значительная часть пользователей с этого момента стали постоянными участниками политических дискуссий, в том числе, уже по исключительно внутриполитическим информационным поводам. Более того, резкий рост интереса к политической тематике из-за событий на Украине привел к миграции существенной части пользователей социальных сетей на наиболее политизированные площадки Facebook и Twitter, обеспечив за тем самым за последние полтора года существенный рост аудитории патриотических медиаторов и лидеров мнений.
Что дальше

Если политические настроения в Сети перестали быть вещью в себе и стали более-менее отражать ситуацию в обществе в целом, то и динамика изменения этих настроений в дальнейшем будет почти полностью зависеть от того, как будут меняться общественные установки и мнения, фиксируемые, к примеру, национальными социологическими службами.

Одновременно с этим в ближайшие 2-3 года процесс вовлечения массовой аудитории в социальные сети продолжится. Наиболее заметно это будет происходить среди наиболее старшей возрастной категории пользователей – людей предпенсионного и пенсионного возраста, многие из которых к настоящему времени уже имеют доступ к Сети, и которые постепенно будут во все большей степени вовлекаться в общественно-политические дискуссии в социальных медиа. Учитывая, что политическая повестка в социальных медиа – это дорога с двусторонним движением, к президентским выборам 2018 года не только социальные сети будут влиять на политические настроения широких слоев населения, но и базовые политические установки населения будут влиять на политический климат социальных сетей.

Станислав Апетьян