XXIV. СОЧИНИТЕЛЬ И РАЗБОЙНИК
В жилище мрачное теней
На суд предстали пред судей
В один и тот же час: Грабитель
(Он по большим дорогам разбивал,
И в петлю, наконец, попал);

Другой был славою покрытый Сочинитель:
Он тонкий разливал в своих твореньях яд,
Вселял безверие, укоренял разврат,
Был, как Сирена, сладкогласен,
И, как Сирена, был опасен.

В аду обряд судебный скор;
Нет проволочек бесполезных:
В минуту сделан приговор.
На страшных двух цепях железных
Повешены больших чугунных два котла:
В них виноватых рассадили,
Дров под Разбойника большой костер взвалили;

Сама Мегера их зажгла
И развела такой ужасный пламень,
Что трескаться стал в сводах адских камень.
Суд к Сочинителю, казалось, был не строг;
Под ним сперва чуть тлелся огонек;
Но там, чем далее, тем боле разгорался.
Вот веки протекли, огонь не унимался.

Уж под Разбойником давно костер погас:
Под Сочинителем он злей с часу́ на час.
Не видя облегченья,
Писатель, наконец, кричит среди мученья,
Что справедливости в богах нимало нет;
Что славой он наполнил свет
И ежели писал немножко вольно,
То слишком уж за то наказан больно;
Что он не думал быть Разбойника грешней.

Тут перед ним, во всей красе своей,
С шипящими между волос змеями,
С кровавыми в руках бичами,
Из адских трех сестер явилася одна.
«Несчастный!» говорит она:
«Ты ль Провидению пеняешь?
И ты ль с Разбойником себя равняешь?
Перед твоей ничто его вина.

По лютости своей и злости,
Он вреден был,
Пока лишь жил;
А ты… уже твои давно истлели кости,
А солнце разу не взойдет,
Чтоб новых от тебя не осветило бед.
Твоих творений яд не только не слабеет,
Но, разливаяся, век-от-веку лютеет.

Смотри (тут свет ему узреть она дала),
Смотри на злые все дела
И на несчастия, которых ты виною!
Вон дети, стыд своих семей,—
Отчаянье отцов и матерей:
Кем ум и сердце в них отравлены?— тобою.
Кто, осмеяв, как детские мечты,
Супружество, начальства, власти,
Им причитал в вину людские все напасти
И связи общества рвался расторгнуть?— ты.

Не ты ли величал безверье просвещеньем?
Не ты ль в приманчивый, в прелестный вид облек
И страсти и порок?
И вон опоена твоим ученьем,
Там целая страна
Полна
Убийствами и грабежами,
Раздорами и мятежами
И до погибели доведена тобой!
В ней каждой капли слез и крови — ты виной.

И смел ты на богов хулой вооружиться?
А сколько впредь еще родится
От книг твоих на свете зол!
Терпи ж; здесь по делам тебе и казни мера!»
Сказала гневная Мегера —
И крышкою захлопнула котел.

-Опять она ночью летает, - жаловался большой черный кот огромной серой крысе. - А там, между прочим, везде провода, столбы с фонарями… Не дай Бог, не разглядит.
-Да не нервничай ты так, успокаивала его крыса. Она же Баба-яга. Она всё видит. Всю жизнь на метле летает. Знает, где, что. Не переживай ты так.
-В нормальных государствах давно уже электричество без проводов передают или по земле. Я видел, - взвился чёрный кот и, встав на задние лапы, отчаянно жестикулировал передними.  - А у нас всё, как в доисторические времена.
-А полетела-то зачем? - опять поинтересовалась серая крыса.
-За Йетями, - ответил нервный кот.
-За какими?  - изумилась гигантская крыса.
-Эх ты, серость, ответил кот. Йети эти, они люди, только большие и волосатые.
-Опять валерьянку жрал, возмутилась крыса и подойдя к чёрному коту принюхалась.
-Да, нет. Не пил я ничего, - попытался покраснеть нервный кот, но не получилось. И тогда отвернувшись, в сторону, он выдохнул.
- Ох, допьёшься, вздохнула крыса. Придёт к тебе белочка.

Большой черный кот опять вздохнул и ответил:
-Да приходили уже твои белочки. Я их валерьянкой напоил. Так что, они еле из нашей избушки выползли. Боюсь теперь, больше не придут.
-Вот –вот, назидательно заметила крыса. Даже белочки от тебя ушли.

В дверь постучали.
На пороге стоял высокий, полноватый мужчина лет так сорока. Одет он был в кольчугу, а за спиной весели щит и меч, там же находились шлем и большие металлические перчатки. Длинный меч чертил позади глубокую борозду в земле.

-Извините, начал мужчина. - Разрешите представиться – Иван-царевич.  Я к Бабе-Яге по личному делу. Простите, пожалуйста. Вы не могли бы позвать её? Он поклонился уважительно и попытался шаркнуть правой ногой, но кольчуга помешала.

Кот и крыса переглянулись и предложили ему войти.
-Оружие своё сложите в уголочке, заметил кот, а то я смотрю, тяжело вам таскать его.
-Ой как хорошо. Обрадовался мужчина и сложил всё железо у входа в дом на курьих ножках.

Кот с крысой предложили ему сесть за стол и подождать Бабу –Ягу, отбывшую по их словам на сипозиум по НЛО.
Кот предложил обходительному царевичу чашку чая на что крыса возразила.
-А может, вам пивка холодненького? И Иван-царевич охотно согласился.
-Сперва пивка, попросил он, а потом, если можно и чаю послаще.

Вечером Баба-Яга открыв дверь в своё жилище застала троицу за душевной беседой.

-Это ещё кто? - грозно начала ведьма и попыталась начать метать громы и молнии.
Но Иван-царевич подскочил и подбежав к ней схватил её правую руку и поцеловал. Потом поклонился и шаркнул правой ногой.
- Позвольте представиться, Иван –царевич. Очень приятно познакомиться с такой красивой и знаменитой дамой.

Баба-Яга, вообще-то женщина ещё не старая, лет эта тридцати пяти, вдруг растерялась и покраснела. Потом пробормотала, что и ей очень приятно, и пригласила гостя за стол.
-Прежде чем узнать цель вашего прибытия, позвольте накормить вас, заметила она и вытащив из печи горшки с супом, гречневой кашей и котлетами, поставила на стол.
Иван-царевич увидев это великолепие застонал.
-О, супчик. О, кашка и котлетки. Прелесть какая.

Он набросился на обед и стал поглощать его, время от времени отвлекаясь и рассказывая Бабе-Яге о цели своего прибытия.
- Я видите ли, красавица-прелестница, царевич, но работаю у папы. То есть, батюшки царя, бухгалтером. То есть, бух-учётом занимаюсь. Ну, там, приход, расход, дебет-кредит, отчёты квартальные. Работы так много, что и на обед выйти некогда. Всё бутербродами пробавляюсь. Так вот и до сорока лет добрался. Батюшка так и сказал. Едь к Бабе –Яге. Падай ей в ноги. Пусть тебе хоть какую завалящую принцессу найдёт. Ну, ту, которая согласится с таким неудачником жить.  Потому что, никто кроме неё тебе никудышному не сможет помочь.

Баба-Яга посмурнела и ответила: -Вот оно, значит как? Никудышный ты и неудачник. А другой сын-то есть?
-А как же, - согласился, вздохнув Иван-царевич. - Конечно есть. Герой и красавец писанный. Мечом там, или топором махать и драться завсегда готов. Куда мне, убогому, до него...   и опять тяжело вздохнул.

И кот, сидящий на соседнем стуле, смахнул слезу и погладил Ивана-царевича по плечу.
-Ничего, ничего, сказал Иван-царевич. - Я привык. Он герой и красавец, а я бухгалтер на минимальной оплате.

Баба-Яга вытащила из-под кровати небольшое зеркальце, и, поколдовав, стала показывать на нем изображения разных заморских царевен. Иван –царевич долго смотрел на них, близоруко щурясь. Потом махнул рукой, и вытащив из потайного кармана очки, водрузил их на нос.

-Ясно, - сказала Баба-Яга. - А что кроме близорукости?

И царевич, приблизив к её уху свои губы, начал перечислять свои болячки.

Тяжело вздохнув, Баба-Яга сказала, что даст ему в дорогу с собой мешок трав и инструкции, как их заваривать и употреблять.

Так никого и не выбрав, царевич, перекусив, предложил все четверым сыграть в картишки. Они долго сидели за ночным столом и перешучиваясь, переругиваясь и смеясь, играли. А когда легли спать, царевич попросил Бабу-Ягу только на одну минутку присесть к нему на кровать.
Он улёгся вокруг неё обхватив её собой, как в детстве делал, когда мама садилась к нему вечером. Положил на колени Бабы-Яги левую руку и заснул.

-Вот бедняга- то, вздохнул чёрный кот и обернувшись к большой серой крысе сказал. - Я бы его батюшке все глаза выцарапал за такое.
-Не нервничай ты. Не нервничай опять, принялась успокаивать его крыса. Ну что ты нервный такой?

Баба-Яга долго сидела на кровати и гладила полысевшую голову никудышного неудачника царевича по имени Иван-царевич. Она сама не могла объяснить себе, почему ей так жалко стало этого бухгалтера, работавшего на всю семью и живущего на бутербродах.

Через три дня Иван-царевич, отъевшийся, повеселевший и подобревший с лица, плакал и кричал.
- Не вернусь я. Ни за что не вернусь. Лучше убей меня, лапочка...
Лапочкой он называл Бабу-Ягу, которая причесалась, переоделась и носилась по избе в отличном настроении.

Чёрный кот опять занервничал.
-Оставь его! Оставь его!  - кричал он, и, приподнявшись на задние лапы, махал передними, выпустив когти. Его подруга – большая серая крыса успокаивала, его как могла.

Как бы ни хотелось остаться Иван-царевичу, но собираться в обратный путь, всё же пришлось. Ведь царский сын и надо было возвращаться.
- Я приеду. Обещаю, что приеду,  - говорила Баба–Яга и целовала в голову плакавшего Ивана-царевича.

-Не приедешь. Не приедешь,  - рыдал тот. - Никому я не нужен.

Когда он уехал, нервный кот еще долго ходил в плохом настроении. Он успел привязаться к этому нескладному и доброму царевичу.

-Вот ведь, незадача, - расстроилась Баба-Яга.  - А царевну-то мы ему и не выбрали. Ну, что-же, придётся выручать его.

-В кои-то веки нормальный мужик к нам попал,  - прокомментировал нервный кот, -  а ты его выгнала. И не возражай! Закричал он. Я всё видел!!!

Через неделю после возвращения Иван-царевича домой и насмешек всех родных в их тридесятое царство пожаловала высокая гостья.

В столицу “Золотой город” въезжала большая процессия из красивых карет. Впереди ехала карета, отделанная золотом и драгоценными камнями. Над ней висел большой транспарант с надписью: “Царица самого большого королевства. Василиса –премудрая.”
Народ высыпал из домов и прекратил работу, чтобы увидеть это шествие.
Впереди карету с царицей тянула шестёрка лошадей, а два передних были чёрного и серого цвета.

Чёрный всё жаловался серому: -Я такого большого роста, что боюсь провода электрические задеть. Тут есть электрические провода? И почему она нас в каких-то лошадей превратила? Неужели, нельзя было кого-то другого взять?
- И что ты опять нервничаешь? Успокойся! -  успокаивал его серый конь. - Нету тут никаких проводов. Нервный ты какой. Лучше бы ты уже перед дорогой своей любимой валерьянки выпил, честное слово.

Царица вошла в зал, и все ахнули. Волосы её были уложены лучшим Парижским парикмахером. А платье от очень известного кутюрье так выгодно подчёркивало все изгибы её фигуры, что у батюшки–царя мгновенно подскочило давление, а глаза загорелись огнём. Но матушка-царица так саданула его локтем в бок, что выскочившее давление мгновенно вернулось на место, а глаза опять в свои орбиты.

Приняв царицу как полагается, царь-батюшка и царица–матушка устроили праздничный ужин и потом танцы. Царь-батюшка очень надеялся, что ему удастся женить на царице своего младшего сына. Героя и красавца. Такое королевство иметь среди своих союзников, можно было только мечтать. Так что Ратибор Бармазюкович сидел рядом с Василисой –Премудрой и пытался развлечь её, как мог.

- А грамоте ты обучен? - спросила его царица.
- А нам это ни к чему, - ответил Ратибор. - На то у нас люди в услуженьи есть. Нам, царям, положено есть вкусно, пить до отвала, охотиться и развлекаться всяко. Чай не рабочий люд простой, слава Богу.

-Вот оно значит как... отвечала Василиса и посмурнела лицом.
Потом встала и сказала, что хочет выпить за всю царскую семью, но не видит тут ещё одного сына.
Царь–батюшка долго упирался и пытался отнекиваться, но ничего не поделаешь. На то она и Василиса-Премудрая, чтобы получить то, что хочет.
Пришлось слугам идти и привести Ивана-царевича. Он так и предстал перед всеми. В нарукавниках, как и полагается бухгалтеру и с пером и чернильницей. А на правой щеке его было большое чернильное пятно. Очень он уж много работал, и некогда было ему следить за собой.
Василиса-Премудрая усадила его на стул рядом с собой и подвинула Ратибора-Бармазюковича.

Иван-царевич растерянно смотрел вокруг и на стол, заставленный яствами. Он очень давно, почти с детства, отвык от такого великолепия и разнообразия. Как родился Ратибор, так его и отправили в ученье к старику монаху, занимавшемуся на тот момент бухгалтерией.
Иван-царевич смотрел на множество вилок и ножей и не знал, какой вилкой воспользоваться.

Василиса –Премудрая улыбнулась и вложила в его руки правильную вилку и нож.
-Ты не смущайся, - сказала она царевичу. - Я вот хотела тебя спросить. Если бы я предложила тебе взять меня в жены и избавиться навсегда от твоих проблем, согласился бы?
Промолчал Иван –царевич и тихонько ответил: - Не обессудь, красавица царица. Ты, конечно, очень умная, привлекательная и всё такое. Но тут дело вот в чём...

Иван-царевич вздохнул и сказал: - Я не могу на тебе жениться, поскольку люблю другую.

Под столом большой чёрный кот схватился двумя передними лапами за сердце и упал на пол. Огромная серая крыса бросилась к нему и влила в рот изрядную дозу пунша. После чего тот пришел в себя и стал страшно нервничать и пытаться выскочить наружу и всё объяснить Иван-царевичу.

- А кого же ты любишь? И понимаешь ли, от чего отказываешься?  - спросила Василиса-Премудрая.  - Ведь опять в свою нищую келью вернёшься, к бухгалтерии и бутербродам.

Вздохнул Иван-царевич и ответил:  -Значит, так тому и быть. Вернусь назад. Но не могу я забыть Бабу-Ягу. Потому что она и есть самая лучшая на свете. Может, она и забыла меня. И что помнить такого неудачника, как я? Но я не могу её забыть. Вот так.

Василиса –Премудрая улыбнулась и сказала: - Баба-Яга, говоришь. А травка-то помогла тебе... И вытерла с его щеки чернильное пятно.

А под столом нервный чёрный кот плакал навзрыд... А большая серая крыса всё пыталась его успокоить и объяснить, что нечего ему переживать и нервничать. Потому что всё очень хорошо закончилось. И Баба-Яга и несчастный неудачник-бухгалтер по имени Иван-царевич теперь поженятся и будут жить вместе, и разумеется, и для них местечко найдётся.

И была свадьба, дамы и господа. Разумеется, на деньги Василисы–Премудрой, потому что батюшка-царь был прижимист, но смею вас заверить, что свадьба была замечательная. И я там был. Мёд-пиво пил. А также французский коньяк и виски пятнадцатилетней выдержки. А уж про еду лучше и упоминать не буду, а то обзавидуетесь. Неделю праздновали.
А  потом уехали в самое большое королевство, где жили долго и счастливо. И было у них три сыночка и лапочка дочка. И нервный черный кот с серой крысой жили вместе с ними.
А впрочем, это уже совсем другая сказка.

И Ксения поспешила в большой магазин, что около метро, весь сверкающий и жаркий. Ксения купила миленький свитер — себе, и еще один, тоже миленький, — непонятно кому.
Чуть косившая левым глазом девушка-кассир, которая складывала свитера, спросила: "Оба вам?" Ксения ответила: "Нет, второй в подарок, вы разве не слышали про предсказание Номаха?" И повторила слова Оли из далекого областного центра. Это сообщение заинтересовало не только кассиршу, но и других девушек из очереди. Кассирша стала упаковывать подарочный свитер, а пятеро девушек и один 30-летний юноша со стрижкой Гурвинека засмеялись: "И кому же ты подаришь этот свитер с прекрасным цветным узором?"
Ксения уже держала в руках свой свитер без адреса и быстро нашлась: "А вот ей!" И вернула пакет кассирше. Та вздрогнула, будто ее снова грозились уволить, как уже было два раза за этот день.
"Берите! — потребовала Ксения — Номах приказал!".

Кассирша Люба, которая накануне отдала всю зарплату за комнату в коммуналке на Ангарской улице, прижала пакет со свитером к себе. И засмеялась.
Ксения, пританцовывая хип-хоп, отправилась делать арт-маникюр в салон "Пальчики как мальчики". Она знала, что впереди у нее чистое счастье, встреча с прекрасным принцем, скорее всего из Высшей школы экономики, и далеко впереди, сквозь вечерний туман, даже различала смутные очертания грядущего альпийского шале. О чем еще мечтать под московским снегом блондинке с пятью лиловыми прядями и учебником французского в сумке?
А пять девушек и юноша-Гурвинек бросились обратно, к полкам и рейлам.

Попутно они успели написать в Facebook о Номахе, а юноша, которого на самом деле звали Данила, потребовал от всех своих 2834 друзей немедленно идти и выполнять указание Рошфора, а "не сидеть в своих кофейнях, не давиться тирамису, обсуждая цены на нефть".
Сам Данила уже купил себе аляску, отороченную мехом тайваньской белочки, теперь он стоял перед рейлом с алясками, мучительно подсчитывал изрядный убыток от второй покупки, но преодолеть страх перед астрологическим велением Номаха не мог. Сказано: равноценную вещь. Шапочкой из акрила не отделаешься. И купил вторую аляску, отороченную мехом вьетнамской белочки.

Данила вышел на улицу с хмурым лицом. Кому и как он подарит эту вторую аляску? Где искать этого незнакомца? И не будет ли Данила выглядеть полным дураком? Вполне резонные мысли для молодого человека с томиком Бродского в одном большом кармане и биографией Троцкого — в другом.
Так он в задумчивости доехал до ресторана "Блок. Двенадцать", куда ввалился с нелепым пакетом, и примкнул к компании друзей, отмечавших важный праздник, — Рублевый Спас. Друзьям Данила рассказал о покупке, о предсказании и своих терзаниях. В ответ на это сидевший во главе стола галерист по прозвищу Муся допил свою водку, схватил пакет и выбежал на мороз, даже не набросив пальто из верблюжьей шерсти. Остальные поспешили за ним, в том числе сотрудники медиакомпании Dead News, поджидавшие Мусю в соседнем зале, с полным комплектом видеоаппаратуры, трезвые и злые. Они давно охотились за Мусей, который вел беспорядочную социальную жизнь, в надежде, что станут свидетелями какой-нибудь безумной выходки вроде танца со стиральным порошком, либо снимут его в объятиях новой актрисы, взамен брошенной им Лили Додо.

А Муся бежал по переулкам Остоженки, неся перед собой священный пакет. И вдруг замер около подъезда, куда входил разносчик пиццы. Тот был в легкой курточке и дрожал от ветра с Москвы-реки.
"Стоять!" — крикнул Муся. Разносчик от ужаса уронил всю стопку картонных коробок на безжалостный асфальт, а корреспонденты компании Dead News нацелили камеры.
Муся вручил парнишке пакет с аляской и потребовал надеть немедленно. Пока тот, давясь мехом вьетнамской белочки, надевал куртку, Муся подозвал Данилу и объяснил разносчику, кого надо благодарить за этот подарок. После чего развернулся на итальянских каблуках и дал короткий, но смачный комментарий для канала Dead News.
Уже через полчаса эта новость сверкала на сайте канала. Еще через десять минут она побежала по лентам агентств, но сюжет с пьяным Мусей был пропущен, а теги выглядели упруго и дерзко: "Праздник-Номах-предсказание-счастье".

Авдотья Анатольевна, жена министра социального равенства Российской Федерации, услышала о предсказании как раз в Париже, в ювелирном магазине Hartier, где покупала изумрудное колье для новогодней вечеринки. Ей позвонила подружка, глава фонда "Любовь и бедность", и сообщила "новость", которую узнала от няни детей, брат которой прочитал информацию о Номахе по iPad. Авдотья Анатольевна склонилась над витриной, продавщицы, ассистентки и охранники повторили ее движение, так что все это напомнило легкий молебен. Но у Авдотьи Анатольевны возникли сомнения: вот так взять и купить другое колье? Отдать его клошару? Бред. Но с другой стороны, сам Номах требует. И свою злую судьбу на следующий год тоже хотелось умилостивить. Она позвонила мужу, тот как раз проводил экстренное совещание по спасению от холодов жителей сибирского села Большие Сахарки. Ему было не до глупостей, и он рявкнул: "Покупай быстрее, а то другие купят!"
Так Авдотья Анатольевна приобрела еще рубиновое колье. Она ехала в машине по веселым парижским улицам, размышляя: "Кому тут его подарить?"  Ей быстро надоела вся эта затея, она уже ругалась на себя, Номаха и больше всего на водителя-индуса. И наконец увидела старушку с пятью собаками, которая стояла с табличкой на французском: "Мои маленькие друзья голодают".

Авдотья Анатольевна, чтобы ее жест был особенно эффектен, надела колье на самую маленькую собачку, Зизи. Вручила старушке сертификат подлинности, чек, дарственную, рассказала о Номахе и укатила. Старушка, которая была дочерью русских эмигрантов, сбежавших на последнем чахлом пароходике в Константинополь, знала: в этой жизни может быть что угодно. К тому же искренне верила в астрологию и свою счастливую звезду. Во время Второй мировой немцы, отступая из Парижа, приговорили ее, совсем юную, к расстрелу за предполагаемую связь с Сопротивлением, и когда уже вели по длинному коридору, вдруг поступил приказ: отпустить. Оказывается, перед офицером Гестапо успела замолвить слово ее обаятельная подружка Зизи, которая развлекала оккупантов песенками. В честь подружки, давно умершей в Бразилии, и была названа собачка. Короче, старушка приняла колье как вполне естественный дар, венец ее долгой, странной и увлекательной жизни, к концу которой она потеряла все, кроме блеска в глазах. Но далеко старушка не ушла, к ней уже спешили нетерпеливые арабские подростки. Они сорвали колье с Зизи и бросились прочь. Эх, плохо знали подростки русскую старушку, певшую в юности арии из "Аиды" и "Травиаты". Графиня заголосила так, что примчались сразу три полицейских машины.

В участке старушка все объяснила, полицейские даже съездили в магазин, придраться было не к чему. И уже через два часа, в черном атласном платье, украшенном рубиновым колье, графиня сидела в студии общенационального французского канала и рассказывала о своей жизни и о колье, которое так напомнило ей то, фамильное, что продала мама на блошином рынке в 1942 году. Поскольку графиня с юности была выдумщицей, она с ходу добавила к биографии неведомого астролога Номаха очень симпатичные детали. Зрители немедленно поверили и побежали в магазины — улучшать свою судьбу. За ними бросились граждане всей Европы, потом Северной и Южной Америки. Позже всех дошло до китайцев, но зато там призвал нацию спастись по совету древнего учителя по имени Но-мах сам глава Коммунистической партии.

...А Оля из алюминиевого города вышла на улицу подышать свежим вечерним бензолом. Перед собой она катила инвалидную коляску, где уже год сидела ее старшая сестра Таня. Не так давно Таня работала учительницей математики. И вдруг стала слабеть. У нее диагностировали тяжелую болезнь, которая неспешно, но уверенно разрушала организм Тани, словно зачеркивая день за днем клеточки в ее "тетради". И уже оставалось пару страниц. Врачи честно сказали Оле, что жить сестре буквально три месяца. Да, теоретически возможна операция в Германии — за деньги, которые стоил, наверное, весь район Оли и Тани, с учетом клочка неба над ним. В общем, не было даже смысла это обсуждать.

И каждый вечер Оля выкатывала коляску, чтобы сестра могла полюбоваться на людей и могучие трубы их комбината, испускавшие желтый дым.
Перед сестрами вдруг затормозил автомобиль волшебной марки, которых в городе было всего два: у мэра и губернатора. Из него вышел мужчина в темном костюме и бордовом галстуке. Он не представился, но теперь Ольга и Татьяна думают, что именно так выглядит современный подтянутый ангел.

За час до этого Ангел со своими китайскими партнерами купил контрольный пакет акций местного комбината. И был ну если не счастлив, то вполне доволен. И тут один из друзей-китайцев получил смс от дочери — про предсказание Номаха и о том, что миллиард китайцев сошел с ума, бегая по магазинам, где уже вывешены красные плакаты "Купи два — второй отдай!" Китаец передал содержание смс своему русскому партнеру с пожеланием прислушаться к Номаху. Партнер задумался: "Я купил пакет акций... Даже если я вдруг куплю еще один, не смогу же я его подарить, это чушь!"
Увидев за окном автомобиля Олю и Таню по пути в аэропорт, Ангел вдруг решил, что делать. Так он и сказал девушкам: "Я не могу подарить вам равноценную вещь, извините, это вне бизнес-логики. Но, надеюсь, я могу подарить что-то еще?"
Что и сделал.

Да, он подарил вещь, которая, может быть, стоит дешевле контрольного пакета акций или даже свитера с узором, а может быть, не стоит вообще ничего, ибо никто, даже самый мудрый китайский мудрец, не сможет оценить ее никогда. Он подарил умирающей Тане жизнь. Замкнув этим причудливый, как новогодний серпантин, сюжет, который начался в областном центре с нелепой шутки одной девочки, решившей просто порадовать друзей, и который завершился там же. А то, что подключился весь доверчивый мир, — так разве это плохо?

СКАЗКА О СМУТНОМ ВРЕМЕНИ.
(написано после просмотра репортажа BBC о выступлении Алексея Навального в суде)

В одном царстве-государстве жил был Царь-государь. Дела, надо сказать, у Царя шли неплохо. Хозяйство он государственное более или менее привел в порядок, но трудно ему это далось.

Сначала денег ему, конечно же, ни на что не хватало, казна пуста была. Но у бояр денег было много. При предыдущем Царе эти бояре Царя самого ни за что держали, за нуль практически полный, да и любил тот Царь пиры да танцы.
Устал потом старый Царь. Сказал: «Ухожу! Вот вам, люди добрые, Царь новый, молодой, непьющий».
Смотрят люди – и в самом деле: Царь новый не пьет, на медведе ездит, с птицами летает, и от бояр все как-то сторонкой держится. Бояре нахохлились. Пригрозили новому Царю: мол, ты смотри, мил человек, мы ведь не посмотрим, что ты заморской борьбе обученный, мы тебя породили, так мы тебя и прихлопнем, как муху. Любишь на медведях ездить? ну так ехай, не то мы тебя навсегда к медведям отправим, большая у нас Сибирюшка, да и под присмотром ты там будешь, ведь одному нашему дружку-сотоварищу вся она Сибирь-матушка и приндалежит; нефтюшка вся и газушка, а еще сила заморская с нами, аглицкая.

Ничего молодой Царь не ответил боярам, тихонько так только сказал одному из них, свет березовому боярину: «Будь по вашему, люди сильные».
И порадовались бояре: поломали юного.
Но Царь молодой тихой-тихой, а сам-то себе на уме. Стрельцов приблизил, жалование задолжалое им выплатил, самых верных на верные места во державе поставил, и указал людям ратным путь правильный, как снова царство-государство богатым сделать, как у бояр уворованное отобрать.

И встали люди ратные за Царя-батюшку да за Родину-матушку, и не помогла сила аглицкая, только и успели бояре свет подберезовики, да подосиновики разбежаться кто-куда глазами видел, да все больше в землю Аглицкую.
Но не все бояре успели от людей ратных скрыться, некоторые и не ожидали силушки такой богатырской от Царя-то нового, тогда связали их люди ратные, и в тайгу далекую отправили, да рукавички их делать заставили.

Росло царство-государство, крепло год от года. Народ грудь распрямил, плечи расправил, песни петь начал, Царя славословить, города строить, мосты да корабли невиданные, земли стал Царь разбазаренные царями прошлыми возвращать, сильно стало царство-государство новое.

Но годы шли. Покуда Царь в подвигах трудовых да ратных силушку свою растрачивал, из старых бояр кто околеть успел, кто отбыл свое во тайге холодной, да и поутих гнев царский на грабителей, не до них уже было.
Не то грабители, не то... Ох и злопамятный народ этот – бояре обиженные, ох и лютый. Всё до каждого рублика они в сердце своем носят, зубами своими истертыми скрипят, всё помнят.

Решили бояре ехать за море-океян, да за остров Буян, в землю Аглицкую подмогу искать. А там их уже и заждались: короли да королевы, принцы да графья знатныя, умельцы да знатоки зелья сонного встретили бояр обиженных, обогрели, обмыли, кушать кушания сделали.
Суды аглицкие боярам, пока они кушали, сплошь оправдания присудили, против Царя-обидчика бумагу пасквильную составили, и постановили, что отныне бумага эта "Правдой" зваться будет.
И пошли скоморохи по белу свету бумагу эту людям показывать, да бояр обиженных нахваливать.

Годы шли. Постарел Царь-батюшка, подрастерял резвость юную. Думал о боярах он обиженных - пусть себе несчастные покуражатся, думал, люди-то в царстве-государстве по делам о нем судить будут-то, мол, на города новые посмотрят, на корабли новые, на земелюшку окрепшую, да спасибо скажут тебе, Царь-батюшка, за то, что ты братьев наших кровных из плена многолетнего на Родину возвернул.

Думал так Царь. Но и бояре думали думу лютую. И придумали.
Получили совет они в земле аглицкой: "Вы берите бумагу эту, что мы тут составили, что «Правдой» называется, да езжайте в землю свою, да показывайте её всем, кто спросит. Да не показывайте только тем, кто старые да славные дела царские помнит еще, вы к юношам идите, к девам юным, они ваши будут, они резвые да чистеньки, да о кружевах мечтающие, да прозрачные совсем, как воды Байкальские, да нашей Булонской системой они подготовленные. Да найдите скомороха поярче и позабористей. Говорливого да жадного. Да укажите ему на палаты царские, да скажите ему, что и он боярином будет, вот только Царя вашего пусть «правдой» нашей мажет густо-прегусто, а мы поможем, суды наши опытные, много мы еще какой «правды» понаделаем".

Сначала не очень дело у бояр обиженных спорилось. Но вода ведь и камушек точит, и детки подрастают, и нравится деткам уже земля аглицкая больше своей Родины-матушки, да и вокруг Царя-батюшки, новые бояре уже выросли, и окрепли уже, и потихоньку бояре эти новые, да с боярами старыми-обиженными шушукаются да все по питейным домам в земле аглицкой милуются, к чему-то готовятся.

Настали времена в царстве тяжкие. Смутой повеяло. Скоморохи розгулялися, бояре ножи точат, стрельцов на бунт подбивают, юношей на стрельцов натравливают.
Только народ за Царем и стоит. Да не весь уже. Да и тут уже сомнения зёрнами брошены.
Действовать Царю надобно.
Бояр пора на дыбу и старых, и новых, и скоморохов с ними, да имения боярские народу пораздать, да стрельцам двойное жалованье выплатить и будет Царство крепнуть далее, и не помогут смутьянам мастера аглицкие.
Только бы не заколдовали Царя-батюшку бояре новые, успеть бы только силушке явить себя, как и во времена прошлые, ибо ведут они Царя-батюшку под монастырь на расправу лютую, на радость врагов да бояр обиженных.

Разлука говорит Любви: - Спорим, я их разлучу?!
Любовь говорит: - Погоди, дай я сделаю к ним всего один подход, а затем ты можешь подходить к ним столько, сколько захочешь – и тогда мы увидим, сможешь ли ты их разлучить.
Разлука согласилась.
Любовь подошла к молодой паре, прикоснулась к ним, заглянула в их глаза и увидела, как между ними пробежала искра… Любовь отошла и говорит:
- Теперь твой черед.
Разлука ответила:
- Нет, сейчас я ничего не могу сделать – сейчас их сердца наполнены любовью. Я приду к ним позже.

Прошло время. Разлука заглянула в дом и увидела молодую мать с младенцем, отца. Разлука надеялась, что любовь уже прошла и потому с надеждой переступила порог их дома. Но, заглянув в их глаза, она увидела Благодарность. Разлука повернулась и сказала:
- Я приду к ним позже.

Прошло время, Разлука вновь явилась к ним – в доме шумели дети, с работы пришел уставший муж, мать успокаивала детей. Разлука надеялась, что уж теперь-то она точно сможет их разлучить – ведь за это время и Любовь и Благодарность уже давно должны были выветриться из их сердец. Но, заглянув в их глаза, она увидела Уважение и Понимание.
- Я загляну позже, – сказала Разлука.

Прошло время. Снова пришла в их дом разлука. Смотрит она – дети уже взрослые, седой отец объясняет что-то своим детям, жена что-то готовит на кухне. Взглянула она в их глаза и разочарованно вздохнула: она увидела в них Доверие.
- Я приду позже, – сказала Разлука и вышла.

Прошло еще время. Заглядывает снова Разлука в дом, смотрит, а там бегают внуки, у камина сидит, пригорюнившись, старенькая женщина. Разлука смотрит и думает про себя:
- Ну вот, похоже, мое время пришло.
Хотела она было заглянуть старушке в глаза, но та встала и вышла из дома. Разлука пошла за ней. Вскоре пришла старушка на кладбище и села у могилы. Это была могила её мужа.
- Похоже, я опоздала, – подумала разлука, – время сделало за меня мою работу.

Год назад, в апреле 2020-го, когда всех накрыли известные события, всё повылезало наружу и Анну арестовали. Анне вменили ущерб на 200 000 долларов. Анна во всём покаялась и в тюрьме занималась общественно полезной деятельностью. Анну выпустили в феврале, а сейчас снова задержали - чтобы вернуть домой в Германию.

Самый главный прикол: ув. Анна - таки заработала славу и даже осталась в финансовом плюсе. Канал Netflix заплатил ей 300 000 за её историю и будет снимать по ней то ли кино, то ли сериал. Из этих денег Анна погасила ущерб, и ей ещё останется на то, чтобы в Германии немного прийти в себя и спокойно написать книгу «Я, поддельная миллиардерша». Которая станет бестселлером.
Мне, ув. друзья, трудно придумать более яркое высказывание о жизни в 2020-х.